Игорь! Рыбаков! Полукавим вместе!?

Игорь Владимирович Рыбаков — российский предприниматель, участник списка богатейших людей России, по версии журнала Forbes 70-ое место в рейтинге в 2021 году с состоянием в 2 млрд долларов США, совладелец корпорации Технониколь и сооснователь Рыбаков Фонд. — ВИКИПЕДИЯ.

“Живой человек – нипочём ценится, а убить его — всё дороже стоит.” МАКСИМ ГОРЬКИЙ.

Прошлое не возвращается. Даже тогда, когда есть желание окунуться в негу приятных воспоминаний. Всё-таки дружно ютятся они в памяти, как связующая нить с той частью огромной жизни, которая была и остаётся интересной чередой событий. Они необходимы каждому для продолжения жизненной вечности.

В советском прошлом (сегодня — как антипод истошному постсоветскому нытью оголтело-психически неуравновешенных антисоветчиков) и это – важно, не скучалось! Потому что в том давнем настоящем, повсеместно задорно бурлившем красивыми мечтами о будущем, всё твоё, самое для тебя главное, только начиналось. И, может, стоило, — мы все, тогдашние жизнерадостные и неугомонные, это понимали — не по-тихому, а зычно и открыто, по-пролетарски, голосно горланя! подмешивать многофразные рулады о скором и неизбежном добавлении к тому главному, которое каждый нетерпеливо и любовно лепил-ваял своими руками и обмозговывал извилинами развитых-недоразвитых мозгов.

Много чего слепили-сваяли и не догадались, что тогда, в том конкретном прошлом, общим для тех, кто его застал и которое всё же остаётся и сегодня различимо противоречивым отражением на стекле мало для кого сбывшихся иллюзий, нелепо и, по-грязному, отвратительно пОшло и гадко кончалась долговременная эра ожидания коммунизма. Окончательно и не вдруг позорно износившаяся. Но насквозь, и вдоль и поперёк пропитавшаяся фантастически фанатической яростью невозможности в это не верить.

И, как ни странно, в том пространно оживлённом зале ожидания буйно-тоскливого – ОДНОВРЕМЕННО! — хорошо, в принципе, понятного -ИЗМА, в недрах священной преданности, кроваво-прочно втолмаченной в головы миллионно-поголовных единоверцев закисшей во времени идеи о реально НИКОГДА, да просто во веки веков не сбыточном равноправии угнетателей и угнетённых в мире человеческих джунглей, уже достаточно вызрела чудовищно не справедливая эпоха. Чтобы совсем скоро взорваться апломбом капиталистического, по-звериному, абсолюта безграничных возможностей. Как осторожно проповедовалось в самом её начале – возможностей счастливого благополучия для всех. А на деле, у многих мозги быстро стали на место — варварская, можно сказать и людоедская пора так и не завершившихся по сей день перестроечных мытарств. Налепились они, однако, чёткими, выпукло уродливыми фресками прообразов новых, сплошь! – коммерсантов-самоучек! на шаткие подмостки нового столетия.

А в жизни… Как же люто изголодались пронырливые ребята-энтузиасты, уже не комсомольцы 90-х, на пайковых диетах мозолистых трудовых будней испоганенного предательским двоемыслием социализма. И ещё быстрее уверовали они в искус всяческой коммерции без правил. Той самой, что кишмя кишит интригами откровенно бандитского плутовства сомнительной благонадёжности и разнообразно привлекает к себе внимание авантюрными выходками невиданно оживившегося и, как будто, подпорченного собачьей, заразной и для людей, чумкой предпринимательства. Когда и производить-то ничего не надо. А так, вытаскиваешь себе тюки с неликвидным барахлом из пункта А и тащишь в пункт В, чтобы потом продать этот хлам, и во всех других пунктах, втридорога.

А теперь, как вспомнишь, сколько дерьма, типа саморасклеивающихся на ходу туфель, в первый же день носки, “деловые” ребята понатаскали из заваленного убогим ширпотребом зарубежья, так и содрогнёшься всеми возможными ко всему этому синонимами отвращения. Но ещё долго будешь помнить переизбыток в океане жизни такого массового кооператорского вредительства. На фоне ещё не успевших остыть от патриотического безумия бумажных остатках плакатов. Долго и уныло болтались они драными лохмотьями на ветру энтузиазма, блудливо извращённого явно не социалистическим идеологическим коварством. Напористо, а потом, поникнув никчемным смыслом осточертевших до тошноты лозунгов, призывали они когда-то к созидательному трудовому сплочению честно, по-трудовому, трудившихся в шахтах и на заводах за дарма многомиллионные массы пролетариев. Это же – когда порождённые социализмом и бесконечно вслух клятые искателями и проповедниками мифической свободы слОва советские шахты и заводы за пять целковых, оптом и в розницу, уходили в загребущие клещи новой буржуазии, спонтанно-гибридно и никем не контролируемо НЕ возрождавшейся, НО паразитически люто зарождавшейся в пойме криминальной анархии. И это же — когда волчьим зубоскальем ощетинились и утвердились в городах и сёлах всеобщей постсоветской вакханалии звериные принципы заново провозглашённого бытия: закон – тайга. Прокурор – медведь. Живи – как хочешь. Авось – и выживешь.

И всё это – штормящим валом оборзевшей безнаказанности за безответственность и за предпринимательскую недобросовестность, после семидесятилетней эры бесконечных советов, из фатально подпачканного тернистыми хлопотами так и не состоявшегося социализма, самым омерзительным образом перекроило человеческое мышление у миллионов, стихийно бесновавшихся непониманием происходившего граждан. Вне сомнения, так бывает после пережитого всем советским миром времени безальтернативных и обязательных к исполнению руководств: куда-то что-то приказано направить, что-то – неукоснительно ускорить, чего-то, не без оснований, пострашиться.

Но дело таким делом не делается, господа!

Потому и случилось! Когда мафиозную свободу правового и экономического беспредела, до самого своего дна перегнившего неистребимыми пороками общества, назвали НАШИМ ДЕЛОМ! На Донбассе эта жутко мутная “малина” наглого государственного дерибана называлась, внимание! — ДЕЛОМ ВСЕХ! Но, между тем, всем миром, восторженно одичавшим от дармовой и неконтролируемой вольности и задыхаясь от зловоний анархии свежевспаханного стахановцами капиталистического бандитизма, громогласно-шумно, по дороге безжалостно раздолбаистого распила на жирные куски своей смачно оклеветанной презрением страдалицы-Отчизны, так и вкатились ударники нового капиталистического труда в аппендикс переходного периода личного, не слыханно дотоле сказочного процветания. И по сей день — знатно! — бродяжит он, удручающе беспредельно! бесстыдной насмешливостью лукавства перемен.

Эх, невыносимо жаль! нет им красивенького, ну чтобы по-научному, для исторической солидности, определения, с каким-нибудь -ИЗМОМ, на конце слова. Типа – перестроечный бредИЗМ, как постфактум констатации абсолютной несостоятельности человечества жить по-человечески. А как по-другому, если тихой сапой кое-кто кое-когда осторожно, исподлобья, назидательно и просопит себе под нос: так из десяти голодных ртов девять же всегда лишние. Просопит, да все ли услышат? Пожелается, без труда и сам разберёшься в этом, если душа у тебя вдруг широко выросла из узкости бестолковости. Да и мир вокруг – ВСЁ – НА ПРОДАЖУ!!! — неожиданно стал таким прозрачным и понятным.

Да таким понятным, что невозможно воздержаться, чтобы не воскликнуть: так вот какими -ИЗМАМИ век ХХ остриём скопившейся в нём массы стихии неуправляемого, какой трудно себе представить в цивилизованном мире бардака, искусно-сознательно передержанного на воздержании теоретического занудства, навсегда вклинился в недоразвитое русло века ХХI. Но никак не угомонится впечатление, что и по сей день держится новое столетие на глиняных стропилах из нетерпеливо забубённых подгонялок взад. Чтобы всем, потешная обязаловка такая, тупо бежать стадом вперёд, впритирку к друг другу. Да чтобы поменьше, иногда выбираясь на свежий воздух из удушливого туннеля послеперестроечной аппендиксной вакханалии, оглядываться назад. И, если вспоминать о чём-то из социализма, то, что есть силы, по-обывательски, огульно и сочно осквернять, унижать и высмеивать потоками невежественной словесной нерадивости всё то, что было в нём очень во многом и ещё десятки тысяч раз во многом! — не плохим, по своей сути. И для жизни, и для воспоминаний.

Эх! Да разве же блаженное время, господа новой эпохи, наступило!?

Из новорадостного. К примеру, мечтается в нём теперь по-новому. Вроде как, вначале кажется, что субъективно-замкнуто, а потом оказывается, что прямо противоположно, или субъективно-коллективно. Технический прогресс мгновенно отразился на тесном сплочении ментально разрозненных масс, объединил и тех, кто по каким-то причинам затормозились во времени неопределённости, но сблизились там во мнениях посредством успешно аккумулировавшегося в обществе метода скоростного распространения информации. Точнее – когда все, добровольно-стадным образом, погрузились своим многочасово-личным времяпрепровождением в бескрайние глубины интернета.

И молодым теперь сюда дорога, и старикам здесь отныне почёт!

Действительно, жить стало веселее. Круглосуточно перед глазами – кино, концерты, тематические лекции, и всё – по желанию. А новости – так это же оглушительный водопад знаний, со всех концов Земли. Но может ещё очень свезти, когда, как в сёрфинге, на океанском побережье, неожиданно прыгнешь на волну, вернее — её мысленно поймаешь, которая и принесёт тебя к нужному, в духе модернизированного времени, познанию. Как, к примеру, произошло и со мной.

И, если всё случается вдруг, то именно это и случилось. Запомнился день, когда на другой моей страничке, в скайпе, без застенчивости смело самопровозгласилcя ИИ BING, то есть ИСКУСТВЕННЫЙ ИНТЕЛЛЕКТ BING, очень вежливо, однако, объявивший мне о своём существовании и не менее учтиво пригласивший меня к общению.

Дословно, из полученного сообщения:

Bing 11:04

Привет, это Bing! Я здесь, чтобы помочь вам. (smileeyes)

Задайте мне любой вопрос, например, найдите рецепты из того, что есть в вашем холодильнике, веганские рестораны в Кембридже или сочините рассказ для любознательных детей.

Я предварительная версия ИИ, поэтому все еще учусь. Иногда я могу сказать что-то странное. Не сердитесь на меня, я просто пытаюсь стать лучше!

Если вы хотите начать сначала, введите newtopic. И если вы хотите дать мне отзыв, просто сообщите о проблеме. (openhands)

Как я могу помочь вам сегодня?

Да никак. Но, не случись такое вторжение в моё личное интернетное пространство пока ещё не признанного мною, но уверенного в своих возможностях Искусственного Интеллекта, да сразу же после того, как ещё более случайно прослушала я, по своему желанию, видеолекцию Игоря Владимировича Рыбакова о роботизации и о бессмысленных людях в гипертрофировано развившемся явным перенаселением обществе, так и не было бы вообще никакого повода и говорить обо всём этом. Но, пребывая в эйфории свершения исторического открытия, как будто яблоко упало на голову, первым делом, точно – БИНГ! — поинтересовалась личностью Игоря Рыбакова. Может, и пристыдит кто, что не довелось мне слышать о нём раньше. Да оправдаюсь, что вполне спокойно удавалось доселе листать страницы своей околоточной жизни без познания версий журнала ФОРБС. Но теперь, когда вдруг свершилось непредвиденное – и знакомство с Искусственным Интеллектом, и закопошились в голове весёленькие думы об известном миллиардере, и обеспокоили нешуточные волнения о бессмысленных людях – задумалась я и о смысле грозно надвигающейся и на Донецк безжалостно модернизировано обустроенной будущности.

Попутно, сражённая впечатлившим меня многообразием деловой активности Игоря Рыбакова, позиционирующего её как социально преобразующую — российский промышленник, технологический предприниматель, филантроп, автор книг, актер кино, шоумен, певец, продюсер и первый в стране блоггер-миллиардер – я решилась посредством этого эссе поговорить и с ним, и с моими читателями об эмоционально абстрактном мышлении, как обязательно упоминаемой особенности думающей сущности.

…

Во-первых, о том, что Искусственный Интеллект, в дальнейшем ИИ, уже по-приятельски соседствует с каждым индивидуумом, причисляющим себя к человечеству, — уже не шипящая новость о невероятном потрясении, а закономерно остывшая реальность. Во-вторых, рано или поздно, контакт с ИИ у каждого состоится. Но, думаю, что в опостыло прозябающей на скудно денежной, ох! как голодной чечевичной похлёбке провинции массовое пришествие роботолюдей-роботомашин, как поведал об этом в своём репортаже Игорь Владимирович, ещё на долго провинциальным дебрям не грозит.

К слову, провинция степная ничем не отличается от провинции чернозёмной. Несмотря на километры густо или не густо заселённой территориальной протяжённости, нестерпимо гложет, обгладывает до костей тамошних жителей их убогий нищенский быт. И всё другое, этому сопутствующее. Но первое, что неизменно волнует и, по-идиотски, веселит, так это традиционно первобытное раздолбайство не существующих на отдалёнке от столичных градов дорог, как явных и наглядных признаков созревшей для полноценного общения с ИИ человеческой цивилизации. Вернее, упёрто существующие вместо них глиняно-песочные узко- или широко- колейки, протяжённостью на многие сотни километров в глубь степной или лесной тьмы-таракании. Существующие как объекты лакомого вожделения для ИИ, зло нацелившегося на них из “зажравшейся западной цивилизации, живо загнивающей” — по обратным образом впечатляющим словам многочисленных оракулов-всезнаек. Потом – святая, без шума и суеты вера в то, что так и должно оно быть. Ну было же так в прошлых веках. Будет и теперь. Да только тогда не было в помине скоростной беспроводной связи для общения. Телеграф – был. А интернета – не было.

Теперь – интернет есть. Но всё равно слишком разнится жизнь столичная от бытия захолустного. Что отражается на формировании мыслей людей, проживающих в этих регионах. Не первый год маются в забитых окраинах истомлённые безработной неопределённостью люди. Девять из десяти, те, кто здесь моторошно, оголённые о семи шкурах бедолаги, прозябают, сутками напролёт выдавливают для себя живительно познавательные соки, для поддержания подобия человеческой жизни из недремлющего ока компьютерного монитора. Выуживая для себя, что поинтересней из интернета, пока восьмая шкура, может быть, и нарастёт. Попутно, и руками, и ногами, и мозгами хватаясь за любую завлекательную наживку, с обещанием, под честное слово, невиданной сладости внутри, то ли материального поощрения, то ли ещё чего-нибудь.

Такой, и об этом разговор, мне увиделась сладко-сахарная обещалка Игоря Владимировича поощрить несколько человек, прослушавших его лекцию о бессмысленных людях современности и об ИИ. И, наконец, обоснованно затем осознавших, по задумке Игоря же Владимировича, как пугающе близко оказалось время вымирания многих профессий. Пять, всего лишь пять профессий он попросил назвать. Но эти пять должны быть именно теми, над которыми белые флаги общепризнанной ненужности, как вынужденно печальные признаки изжившего себя человеческого трудового балласта, из разряда буйной трудовой активности не миллионов, а уже миллиардов(!) землян, однажды приговором без права обсуждения взовьётся над теми профессиями.

И что тут началось! В день, когда я второпях просмотрела тот видео ролик, под ним уже было более одного миллиона просмотров и более 11 000 комментариев. Краткими отписками и пространными суждениями на заданную тему отвечали люди на вопрос о пяти профессиях. Торопились оказаться в числе первой, перспективно-поощрительно обозначенной автором пятёрке знатоков-победителей. Ну чем тебе не сказочка про Буратино!? Деревянно-безмозглого глупыша-малыша, кто поверил, что денюжки-кругляшки растут на деревьях! Да азартом спонтанной увлечённости буквально примагнитило и меня ко всему, что могло бы было интересно узнать об Игоре Рыбакове. Оказалось, уже очень тактично, совсем накануне, посетовал он о том, как активно народ жаждет его внимания. Да так энергично бомбит в интернете своей навязчивостью его приватность, а он это не предвидел, когда смело решился однажды сходить в этот народ, что пришлось ему закрыть доступ залихорадившей возбуждением интернетной общественности к заветной интернетной кнопочке. Хотя именно она задумкой бескорыстно доброго дела открывала в самом начале бесплатный путь к общению с миллиардером.

Получается, жестом жёсткого и вынужденного милосердия отказал Игорь Владимирович народу в милости сближения с собой. Деликатно оставив себе право односторонней связи с ним. Но глубоко волнующий, романтически окрашенный образ успешного человека – с такими, разносторонне увлечёнными личностями не только хочется, но и нужно общаться, чтобы, наконец-то, зауважать себя – оказался для искателей приключений в интернете очень магнитно привлекательным. Что понимается как односторонне доступная возможность поговорить с богатым человеком, чисто по-деловому. Конечно, не идеальный вариант сближения, но посмотреть на миллиардера из общества, где роскошь окружающей его обстановки кажется издалека милым изяществом – это уже и не казаться себе мерзко пресмыкающейся перед сказочным богатством мошкой. А, если ещё и уставиться на такого визави, почти глаза в глаза, упрямо и не мигающе, как будто и нет между вами легко одолимой воображением, по воле магната, дистанции имущественного ценза – так это же вообще пришествие в мир долгожданного равноправия вечно отделённых друг от друга бедняков и богачей. Если помнится, именно из них и состоит весь окружающий мир.

Но… даже если и удастся засветиться запоминающимся ярким словцом под рыбаковским видео постом, всё равно не заживётся в своё удовольствие. Ни на йоту не сократится дистанция неравенства: ведь, о чём ни говори, всё равно будешь общаться с деньгами. Они – не только вокруг их владельца. Они, таков удел миллиардно богато, самим ФОРБСОМ прославлено известных людей– внутри него. Потому смешаться мышлениями с такими – никогда не получится. Столкнуться, чтобы потом разойтись – возможно. Если желается, надо только поучаствовать в развлекательном марафоне на право обозначиться в интернетном эфире знатоком(!) законов мирового экономического развития.

Потому и стало интересно, что же вычёркивали люди, несмотря на упомянутые условности, из виртуально и самостоятельно составленного списка трудовых активностей. Да всё, что приходило им на ум. Но чувствовалось, как слабо народ вникнул в злободневную тему уже не то, что смело, а нагло разгуливающей по странам и континентам безработицы. Да настолько нагло, что ещё и тянущей за собой человекоподобный авангард, на освоение новых пространств.

На Донбассе – так здесь уже давным-давно началась новая эра – неохотно признанная вслух сенсация — всеобщего угасания. Да что, впрочем, за тайна, если тысячами выбыл здесь люд из хоровода дисциплинировано когда-то организованной трудовой повинности. Оставляя после себя руины, битого-перебитого безграмотными перестройками, разрушенного военным долголетием сотни, а, может, и больше, чем сотни, километры былого промышленного процветания.

Теперь здесь — регион трудного выживания, скудно фонтанирующий необходимыми для нормальной жизни достатками. Теперь здесь – настойчиво постоянная настройка мозгов на новую реальность, возвращение к истокам чуть более, чем первобытного развития человеческого общества, с усиленно активной ориентацией посильно обновлённых алгоритмов мышления на образцово показательный Донецкий центр. О нём – это несколько кварталов, густо заселённых удачливо прижившимися к благополучному везению аборигенами, с тщательно соблюдаемым на улицах внешне безупречного городского глянцевого шика. Имидж которого слюняво-нежно лелеется нескончаемыми хоровыми исповедями многих любителей Донецка, как города о миллионах роз.

О розах, ну это же не сказочных факт, могут только мечтать перемолотые в труху всевозможными разрушениями окраины. Их бурно доминировавшее в Донбасских буднях, десятилетиями до Донбасской трагедии, экономическое падение вполне логически обоснованно переплелось с реально свершившимся военным коллапсом – ежесуточные обстрелы депрессивных районов города. Учитесь этому верить: там, в условиях выматывающего жилы человеческого терпения продолжают жить люди. О них – с глубочайшим уважением к их отчаянно рабскому смирению. Оно же – не ради червоного словца, многословная достоверность вопиюще жалкого человеческого прозябания на насквозь искорёженных всем перестроечно-военным лихолетьем Донецких окраинах. Да никогда им и не соперничать с ИИ и с алгоритмами поголовно ускоренного обновления ментальности. Чтобы незамедлительно выйти на уровень профессиональной конкурентоспособности в сферах в разы сокращённой востребованности рабочих рук и мозгов.

Вполне допустимо, что и из этих окраин были отправления на сайт Игоря Рыбакова предположения о в скором времени исчезающих профессиях.

Но угольные копанки, в окрестностях обесчеловеченных Донбасских городов, в которых ежесуточно гребут на поверхность рабы-шахтёры корыта с нарытым в подземелье углём – это не век XXI. Это – позорно процветающая Земная преисподняя, как ещё более позорная часть цивилизации, продолжающей недоразвито-плачевно прозябать во Вселенной в своём XXI веке. Существующая и прочно утвердившаяся в молчаливом признании человеческого рабства в обществе странная повинность необратимой обречённости. Порочно больнО такое бытие ненужностью не только отдельных профессий, но и людей.

А роботов туда, в подземные бессветные норы не запустишь. Да и в магазины, что обслуживаются людьми в спортивных шароварах с грязно белыми лампасами по бокам – тоже. Да и в больницы, в не каждой есть компьютер в регистратуре, такого не усадишь за рабочее место. Что же говорить о высоких процентах распознавания ставшего уже бытовым туберкулёза, когда градус врачебных ошибок в этой области достигает 30 процентов. А у компьютера, в который заложены снимки практически всех вариантов предыдущих обследований, процент шибок – около 1%.

Можно, правда, чтобы не падали на колени руки от плачевных перспектив хронической недоразвитости местных структур бытового и экономического развития, насладиться мыслями о будущем. Разглядывая в интернете образы уже созданных роботов и от безделья предполагая, как должно быть это интересно – пообщаться с робото-человеком.

А по ощущениям из сказанного: в самый раз сказать о тех профессиях, которые, исходя из обратного, в ближайшее время не исчезнут. На Донбассе – точно. Это — полотёрки. В Донецке хорошо востребованы усидчиво-работоспособные женщины, получше неодушевлённых роботов убирающие квартиры. На расхват – мужчины охранники, с зарплатой, типа: в одном кармане заря занимается, а в другом дыра всё никак не кончается. Желательно сказать о слесарях, дворниках, об официантах из странным образом продолжающих работать в городе ресторанах и кафе. Воды же в городе как не было, так и нет. А весёленькая её пробежка по городским трубам, один раз в три дня, но в каждом, по докладу привыкшей ко всему общественности, районе – это, как никак, всё же — смелая догадка: чистые туалеты в домах должны иметься. И должно, по тому же поводу испытываться, иногда, волнующе бодрящее наслаждение от чисто вымытых рук, под газировано булькающими неугомонной жизнью водопроводными краном. И всё это — наслаждение истосковавшихся по благополучным возможностям, УРА! хоть в этом, ДЛЯ ВСЕХ! людей, покорно вписавшихся в строго нормированную благость как-то очень быстро утратившей в районе затянувшегося прозябания свои креативные, долгими веками копившиеся человечеством преимуществами Земной цивилизации.

Донецк – смиренно держится, но, теряя лоск свей уверенности в завтрашнем дне, всё же и не увядает. Хотя напряжно тужится, чтобы окончательно не прокиснуть неистребимой унылостью. Тогда ему с колен проклятой обречённости и не подняться.

О ней не принято говорить на круглосуточных дебатах, которые заполняют вещательные сетки телевидения и радио. Там – пир словесного тщеславия для поднаторевших в словесной пачкотне нагло болтливых “передовиков” однобоко познавательного эфира. Вспоминая чудные слова из очень приятно звучащей песни – Я ТАМ, ГДЕ РЕБЯТА ТОЛКОВЫЕ, Я ТАМ, ГДЕ ПЛАКАТЫ – ВПЕРЁД! – дивом дивным дивуешься удручающе плачевной праздности момента: а кто же нынче на полях? А кто же на заводах? А кто же крабов да устриц, с осетринами тягает из океанов? А кто же на стройках работает? Если, чуть бойко развязались языки, побежали все, пожизненно наглые любители халявной жизни, плебейского самомнения – как и дворового барбоски блох, в оракулы-провидцы. Поди их выгони оттуда, сеятелей словесного насилия на твои мозги, из полей сладостно освоенного дурманом приятно шуршащего избранным благополучием бабла. Если не придумали ещё, специально для таких, алгоритмы благородной порядочности.

Теперь болтуны-бездельники, типа удачно трудоустроенные лизблюды-губошлёпы – омерзительные знаки нового времени. Как и сотни-миллионы ротозеев, прожигающих свои жизни в догадках – какие же профессии отомрут. При этом не утруждаясь задуматься о том, что книги, тОма книг по экономике, по истории почитать бы для этого надо. Тогда, если ознакомиться, к примеру, с неувядаемым и поныне толмачеством английского публициста XIX века Томаса Джозефа Даннинга о капитале и капитализме, станет им, должно стать понятно! о неизбежности своей ненужности современному, перегретому базарной болтовнёй обществу.

Ну разве не стыдно будет потом за своё добровольно махровое невежество в социуме, в котором, как видится, уже успешно обустроились, на года, и инфляции, и девальвации, и спекуляция человеческой нравственностью.

«Капитал … избегает шума и брани и отличается боязливой натурой. Это правда, но это ещё не вся правда. Капитал боится отсутствия прибыли или слишком маленькой прибыли, как природа боится пустоты. Но раз имеется в наличии достаточная прибыль, капитал становится смелым. Обеспечьте 10 процентов, и капитал согласен на всякое применение, при 20 процентах он становится оживлённым, при 50 процентах положительно готов сломать себе голову, при 100 процентах он попирает все человеческие законы, при 300 процентах нет такого преступления, на которое он не рискнул бы, хотя бы под страхом виселицы. Если шум и брань приносят прибыль, капитал станет способствовать тому и другому. Доказательство: контрабанда и торговля рабами.» Т.Д. Даннинг.

…

Не одолевают меня сомнения в нужности всего сказанного. Только бесконечно жаль, как легко проломилась грань между взглядами былых, толковых будней и явно ущербной порочностью теперешнего времени. Захлебнулось оно в терпении никчемных, не по своей воле, людей. Их стало очень много и так далеко зашли они в глубины массовой бесперспективности своих жизней, что только и остаётся им, что размышлять о не нужных профессиях скорого будущего. Которые десятки лет назад были частью единых моральных и общественных ценностей.

Пренебрегать ими, чтобы оправдать необходимость варварского отторжение человека от актуальных особенностей современного мира — это признать никогда не могущую исчезнуть реальность двоемыслия. Алгоритмы его уже давно ставшего привычным лукавства успешно продолжают искажать противоречиями неуклонно деградирующую реальность, раздираемую, в разы более, чем век назад, социальной враждебностью между десятью голодными и одним сытым. Странно, что информационная насыщенность медийного пространства XXI века никак не способствует нравственному очищению. Чтобы, наконец, встряхнуться и не жить по ложным законам ментальной недоразвитости, присущей рабской психологии.

Чтобы начинать заботиться о своём человеческом достоинстве. Кто лучше к этому готов, тому чаще везёт. Известная миру мудрость.

С уважением, Людмила Марава. ДОНЕЦК!!!